Кокон [ Межавт. сборник] - Пол Андерсон

— Да, Джим.

— Прекрасно. А теперь скажи, как мне найти Императора.

— Я тебя провожу, — произнес Адок. — Каждый старкин может разыскать своего Императора в любой миг.

Переместившись, Джим огляделся в толпе, и в нескольких футах от себя увидел Императора. Тот смеялся, беседуя с несколькими Высокородными. По правую руку от него, хмурил желтоватые брови Вотан.

Адок занял позицию в двадцати шагах поодаль. Джим кивнул, и они стали двигаться вместе с толпой, стараясь не терять Орана из виду.

На протяжении часа тот дважды куда-то перемещался, и каждый раз Джиму приходилось прибегать к помощи Адока, заново выбирая наблюдательный пункт. К его изумлению, никто из Высокородных не обращал на его маневры ни малейшего внимания. Казалось, его принимали за одного из слуг.

Время тянулось медленно. Миновал еще час, и Джим начал было сомневаться в правильности своих выводов, как вдруг увидел то, чего давно ждал. Император, стоявший к нему вполоборота, внезапно словно окаменел и потерял способность двигаться.

Джим торопливо шагнул в сторону, чтобы увидеть лицо Императора. Остановившимся взглядом Оран смотрел в пустоту, на губах застыла бессмысленная улыбка, по подбородку сползала струйка слюны.

Ни один человек из окружения монарха ничего не заметил. Джим не стал тратить время на разгадку странного поведения Высокородных — взгляд его устремился на слуг. Через секунду он нашел то, что ожидал увидеть — слугу, державшего поднос с маленькими пирожками. Как и Император, раб застыл на месте, словно одеревенел.

Осмотревшись, Джим обнаружил еще троих слуг, впавших в загадочный столбняк. К этому времени даже Высокородные заподозрили неладное. К какому выводу они пришли, Джим понять не успел, ибо тут же переместился в свой укромный уголок меж колонн.

Слуга с подносом по-прежнему пристально всматривался вдаль.

Низко пригнувшись, Джим подкрался к нему и крепко схватил сзади обеими руками.

— Только шевельнись, и я сломаю тебе шею, — прошептал Джим.

Слуга напрягся, однако не издал ни звука и с места не тронулся.

— А теперь делай, что я прикажу, — произнес Джим. Он оглянулся и увидел позади мощную фигуру Адока, наполовину скрытую колонной, и рядом с ним — рослого Высокородного, по всей вероятности, Вотана. Повернувшись к слуге, Джим скомандовал:

— Два пальца левой руки на правый бицепс.

Раб не отреагировал, и Джиму пришлось его слегка придушить, прежде чем он добился своего — медленным, неверным движением раб исполнил приказ.

Один из застывших слуг, находившийся ближе остальных, вздрогнул и, как ни в чем ни бывало, продолжил свой путь. За ним последовали порядком заинтересованные Высокородные.

Зажав рог пленному заговорщику, Джим приподнял его над полом и оттащил назад, за колонны.

Вотан хотел было что-то сказать, но не успел — раб вдруг жалобно вскрикнул, тело его обмякло.

— Н-да, — проговорил Вотан, когда Джим опустил труп слуги на пол. — Кто бы это ни замыслил, он, конечно, не мог оставить этого человека в живых. Боюсь, даже мозг его разрушен.

Оторвав взгляд от мертвого, он посмотрел на Джима. Разумеется, Высокородный понял многое из того, что неминуемо осталось бы загадкой для обычного человека. Он уже знал, зачем был приглашен сюда. Тем не менее, холод не исчез из его взгляда.

— Ты знаешь, что скрывается за всей этой историей? — спросил он.

Джим покачал головой.

— Но ты точно знал, что это должно было произойти. И настолько был в этом уверен, что посмел пригласить в свидетели меня. Кстати, зачем тебе понадобился именно я?

— Ты — единственный Высокородный, который знает, что мыслительные способности Его Величества несколько иного склада, нежели думают. Я бы сказал, — добавил Джим, вспомнив недавнюю беседу, — что они отчасти превосходят возможности остальных.

Прошло несколько секунд, прежде чем Вотан открыл рот. В его глотке что-то проскрежетало, и заговорил он о другом.

— Как ты узнал… э-э… о том, что задумали слуги?

— Я не был абсолютно уверен. Но я изучил Немой Язык слуг и понял, что они что-то затевают. Потом вспомнил о банкете, о своем торжестве и… о стиле мышления Его Величества, и решил, что если что-то случится, то именно здесь и сейчас. Потому, едва прибыв на банкет, я отправил Адока искать доказательства своей гипотезы. А когда он их нашел, стал действовать. Вот и все.

При вторичном упоминании о рассудке Императора Вотан нахмурился, но, выслушав Джима до конца, заметно успокоился.

— Ты славно поработал, Волчонок, — сказал он, хотя голос его оставался мрачен. — Остальным займусь я. Ты же на время покинешь Тронный Мир. Вотан постоял молча, о чем-то размышляя. — Полагаю, — веско произнес он, — теперь Император может повысить тебя в чине. Раз он утвердил твое поручительство, мы назначаем тебя на должность командира десяти полков. И посылаем на усмирение бунта в одну из наших колоний. — Он повернулся, намереваясь исчезнуть, но задержался и бросил через плечо: — Как твое имя?

— Джим.

— Джим… Ладно. Ты хорошо потрудился, Джим. Император оценит твое усердие. И я тоже.

Он нахмурился напоследок и исчез.

8

Планета Атийя, на которую отправили Джима вместе с Адоком и десятью полками старкинов под началом Гарна-2 — действительного командира полков и — в данный момент — адъютанта Джима, была одной из великого множества планет, населенных малорослыми людьми с прямыми, как пакля, волосами. Коротышка-губернатор не пожелал ничего докладывать, пока не были исполнены все формальности приветственного ритуала.

Но увильнуть от расспросов ему не удалось. После окончания ритуала Джим, Адок и Гарн в сопровождении губернатора отправились в резиденцию последнего, в столицу Атийи. Губернатор распорядился было, чтобы гостям принесли удобные подушки и прохладительные напитки, но Джим отменил приказ.

— Мы не нуждаемся ни в еде, ни в питье. Мы хотим знать все подробности бунта: где он начался, сколько народу принимает в нем участие, каким оружием располагают восставшие… Итак?

Губернатор тяжело опустился на подушку и неожиданно разрыдался. Оторопев, Джим на минуту потерял дар речи; из сведений, почерпнутых в Мире Владык, и по собственному опыту он знал, что ни в одном из обитаемых миров мужчины не позволяют себе плакать на людях, да еще столь несдержанно, как это делал сейчас губернатор.

Джим выждал, когда схлынет потоп губернаторских эмоций, затем отчетливо повторил вопрос.

Всхлипывая, губернатор отер слезы.